Необычайное приключение шотландцев из Австралии. История AC/DC в диафильмах.
Статья опубликована в номере 72 журнала ClassicRock
Автор: Алексей Морозов
Как говорила героиня романа английского писателя Джона Фаулза «Маг», австралийка Элисон Келли, «все австралийцы – мужланы, зато англичане – снобы». Шотландцы не попали в разоблачительный список ввиду очевидности. Любой англосакс с детства знает, что где шотландец прошел, там ловить нечего. Когда в 60-х стало нечего делать на закрывающихся заводах и шахтах острова Ее Величества, некоторые шотландцы подались в Австралию. Одними из этих «некоторых» было многодетное семейство Янгов, покинувшее в 1963 году родной Глазго ради пригорода Сиднея, Бервуда. Природа, уже схлопотавшая от кроликов, замерла в ожидании, когда столкновение таких кровей обернется новой лиходейской напастью. И не зря.
То, что случилось, начиналось как противоправное действие, а закончилось как волшебная сказка. Волшебная сказка о том, как несколько гопников с дурными манерами, пошлым вокабуляром и шотландскими корнями стали кумирами поколений и многоуважаемыми миллионщиками
Эпизод I: 1 сентября
У Маргарет и Уильяма Янгов было пятеро детей: четыре сына – Ангус, Малкольм, Алекс, Джордж и красавица дочь Маргарет. Оттуда, где появились на свет эти дети, ведут две дороги – на завод или в тюрьму. Но судьба распорядилась иначе.
Старший брат, Джордж, первым научился играть на музыкальном инструменте и в 60-х был участником The Easybeats, самой известной местной группы в Австралии тех лет. Стоит ли говорить как, или точнее, как именно, на него молились младшие- Ангус, младший из братьев, начал бренчать на гитаре с пятилетнего возраста. Впоследствии дома было найдено банджо, которое Ангус перенастроил под гитару. Когда двум братьям, Ангусу и Малкольму, было 18 и 20 соответственно, им пришло в голову одно из двух жизненных решений, которые могут прийти в голову в этом возрасте: выпить пива или создать группу. Они создали группу. Группа образовалась в 1973 году. Первый альбом, High Voltage, появился пред лицами покамест далеко от благодарных соотечественников спустя два года. Третьей, незримой, но как святой дух присутствующей во всем, что связано в сознании с AC/DC, была старшая сестра Маргарет. Именно она предложила облачиться Ангусу в школьную форму, после того, как его попытки подобрать сценический костюм окончились смехом. (Перед этим Ангус перепробовал одеяния Зорро, Спайдермэна, Годзиллы и австралийского мини-супермена Супер-Энга.)
Маргарет неким косвенным образом оказалась причастна и к рождению названия группы. На тыльной стороне ее швейной машинки была случайно обнаружена странная маркировка, выглядевшая круто и непонятно: AC DC. Спустя какое-то время простые рабочие парни, Малкольм и Ангус Янги узнали о существовании в розетках переменного и постоянного тока. Ну да и бог с ним…
…Однажды юные волосатики ехали в такси. Как и все люди своего подвида, водитель оказался разговорчивым парнем. Он поинтересовался, для чего нужны волосы. «У нас есть своя группа!» – последовал гордый ответ.
– И как вы называетесь?
– AC/DC.
– Вы что… Вы… Эти, что ли?
– ???
– Так вы что, не знаете?
– Нет…
– Парни! «AC/DC» называют тех, кто спит не только с девочками, но и с мальчиками!
– Нет, нет, нет! – запротестовали крутые рокеры, моментально осознавшие, в какую лужу они сели. – Мы, типа… Просто рок-группа!
И покраснели.
Эпизод II: По трассе благих намерений
В четвертый год существования на сцене потенциал нахальных выходцев из дыры, известной как шестой континент, стал очевидным сильным мира того, который зовется шоу-бизнесом. AC/DC подписали контракт с крупной фирмой Atlantic. Те, в свою очередь, взялись за группу всерьез. Был прислан новый градоправитель, иначе говоря – менеджер. Его звали Питер Менш (впоследствии менеджер Def Leppard в апогее их взлета). Питер работал на непобедимую на поле долларовой брани контору «Лебер и Кребс», квартировавшуюся прямо в крыле нью-йоркской синагоги. Кроме этого, Atlantic повелели следующему альбому иметь в продюсерах мужа похвального и пред начальственным оком достойного. Им после некоторых пертурбаций оказался южноамериканец Джон «Матт» Лэнг.
Лэнг работал долго и упорно. Очень долго. И очень упорно. Группе, раньше не тратившей на изготовление альбома более трех недель (основное время посвящавшей «сравнительному анализу вина»), стоило немалых усилий потратить на создание диска полгода. Шесть месяцев в лондонской Roundhouse Studios шла запись. Вдобавок, группа впервые записывалась за пределами Австралии. Но результат оправдал муки. Лэнг придал звучанию AC/DC чистоты, округленности и направленности, не уничтожив при этом ее сырую зверскую мощь.
Highway To Hell поступил в продажу 29 июля 1979 года и там, в этой продаже, снискал лавры в первой дестяке в фунтах стерлингов и в двадцатке – в долларах. Вторую половину года группа провела в интенсивных гастролях по США и Англии, в основном открывая вечера перед такими личностями, как Сэмми Хагар, Тед Ньюджент, UFO и Cheap Trick. В гастрольном графике было и самое грандиозное (до той поры) выступление в Англии – на лондонском Уэмбли (перед самими The Who).
Highway To Hell получил из всех работ AC/DC наилучшую прессу в музыкальных изданиях – несмотря на то, что эра панка еще не подошла к концу – и встретил самый сильный отклик среди «общественных» организаций. Услыхав такое название, у адептов нравственности (в первую очередь, в США, разумеется) что-то включилось в головах. Долго AC/DC клеймили как «сатанинскую» группу, хотя песня Highway To Hell была посвящена всего-лишь тяготам гастрольной жизни. Но для желающих увидеть черта, он всегда рядом. На деле «охота на ведьм» обернулась лишь еще одной отличной рекламой для еще одной рок-группы.
Highway To Hell стала гимном, под который маршировало поколение 80-х: «Мама, смотри, я на пути в землю обетованную! Я иду по дороге в ад!». Этот хор уже различался вдали, когда AC/DC вступали в новое десятилетие. Что?то определенно ждало их впереди, и это «впереди» уже было за поворотом.
Эпизод III: Young, Forever Young
Среди причин, по которым они решили продолжить AC/DC, братья Ангус и Малкольм Янги, соло и ритм-гитаристы, называли такую: «Мы знали, что Бон не хотел бы, чтоб мы распустили группу». Губить дело всей жизни, безусловно, не хотелось. Но этой мысли в затылок неизбежно дышало понимание, что не может быть замены на сцене и в жизни такому человеку, как Бон Скотт. Среди всех героев рок-музыки, если брать за точку отсчета год эдак 1968, есть только несколько человек, пользовавшихся непререкаемым уважением и восхищением коллег и поклонников. Джим Моррисон, Джими Хендрикс, Джимми Пейдж, Пит Таунсенд, Бон Скотт, Лемми Килмистер, Стив Харрис. Трое из них живы по сей день. На языке христиан двух первых столетий это называлось «харизма», степень содержания духовного дара, снискания божественного огня. Харизм было три: к первой относились апостолы, ко второй – пророки, к третьей – духовные учителя. Бон Скотт был апостолом бога рок-н-ролла. Он не только отмотал божественный наказ от звонка до звонка при жизни, но и расстался с этим миром как жертва этому новому Дионису.
Бон Скотт умер, как жил, и принял смерть от гедонизма. Рональда Белфорда Скотта, 33 лет от роду, нашли утром 19 февраля 1980 года в пустом авто, припаркованном по адресу Оверхилл роуд, 67 в Ист-Далвиче на юге Лондона. Его нашел некий Алистер Киннер, который якобы и оставил его беспробудное тело несколькими часами ранее отсыпаться в машине. Имярек Алистер Киннер более не всплыл ни в одной истории или рок-собрании и большинство обоснованно полагает, что под этим именем почел за благо скрыться один из очень близких сподвижников Бона по божественной бутылке. На место были вызваны полиция и скорая. Скотт был немедленно доставлен в больницу «Кингс Колледж», где констатировали, что пациент был доставлен уже мертвым. Официальный эпикриз диагностировал «сильнейшее алкогольное отравление», хотя более сведущие в этих вопросах рок-бунтари утверждали, что певец захлебнулся рвотными массами. Или был передоз. Или и то, и другое, до верности. Так или иначе, 18 февраля 1980 года рок-н-ролльный сарданапал и милый ловелас отправился в клуб «Мьюзик Мэшин» на свою последнюю попойку.
Бон Скотт родился 9 июля 1946 года в шотландском городке Киримюр. В 1952?м его семья эмигрировала в Австралию, где осела в пригороде Мельбурна, с самым серьезным из всех мыслимых на Земле названий для пригорода: Саншайн (Sunshine, буквально: «солнечный свет» или «источник радости»). Именно в начальной школе Саншайна Скотт приобрел свой псевдоним: Бон. В классе уже был один Рональд, поэтому выходца из Bonnie Scotland (буквально: «милой Шотландии», ироничное название, обязанное Bonnie Prince Charles, «Красавчику Принцу Чарли», Карлу Стюарту) наградили короткоствольным именем Бон. В 56-м Скотты пербрались в город Фремантл на западном побережье Австралии, где прошла юность Бона, и где на городском кладбище ныне покоится его прах. По окончании школы Бон перепробовал много специальностей (с перспективой карьерного роста до старости и безусловными социальными гарантиями): почтальон, грузчик, водитель и пр. В 1964 году он создал свою первую группу, The Spektors, где играл на барабанах и от случая к случаю исполнял функции певца. Затем были The Valentines, Fraternity и Mount Lofty Rangers. В 74-м водитель и разнорабочий в городе Аделаиде, Рональд Скотт познакомился с братьями Янгами, которых был старше на несколько лет. Знакомство оказалось близким, и он стал водителем в их группе, AC/DC. Янги вскорости рассчитали своего прежнего вокалиста, Дейва Эванса, и предложили Скотту занять его место. Скотт, однако, хотел играть на барабанах. Но место за барабанами было в тот момент занято…
Бон Скотт жег свечу с обоих концов. Пил в режиме 24/7, курил, улавливал невыносимую легкость бытия за себя, и за тех парней на производстве, и олицетворял эту цыганскую рок-н-ролльную мечту на сцене. Сойдя со сцены же, продолжал олицетворять, не меняя джинсов. И, конечно же, Бон Скотт волочился за женщинами. Он был самым похотливым автором в рок-музыке. Во всяком случае, до того дня, когда Блэки Лоулесс не объявил, что он «…ется, как зверь».
Последним альбомом, записанным Боном Скоттом, был диск, созданный AC/DC совместно с гением пульта и внутреннего чутья, продюсером Джоном «Маттом» Лэнгом, и катапультировавший австралийцев из героев слободки в мировых знаменитостей. И не в последнюю очередь благодаря скандальной славе, потянувшейся шлейфом за его названием. Оно было пугающе исчерпывающим. Альбом назывался Highway To Hell, Дорога в ад.
Эпизод IV: Адские бубенчики и божественный гешефт
Back In Black начинался за упокой, а кончился за здравие. Все начиналось с заупокойного звона колоколов и гнетущей предгрозовой обстановки. Слушатель мог бы ожидать новой Black Sabbath, но не тут то было. Уже ближе к середине первой песни, ныне известной всему миру как Hells Bells, становилось со всей очевидностью ясно, что это очередной гимн сибаритству от AC/DC. Если злосчастный «язык музыки» и вел речь о каком-то лимбе, то только в том смысле, что в аду идет нешуточная попойка. Все, что приходит на ум от музыки AC/DC: выпивка, дебош, разврат, вечно хорошее настроение, рок-н-ролл – все было на месте на этом альбоме, который, по словам обозревателя Sounds, Classic Rock и Kerrang!, Джеффа Бартона, «от первой до последней не содержал ни одной слабой песни». Такие песни прелюбодейски-алкоголического содержания, как You Shook Me All Night Long и Have A Drink On Me, не могли допускать ни малейших разночтений. Точку, почти что как устав караульной службы, ставила последняя песня-отповедь – Rock’n’Roll Ain’t Noise Pollution. Истинно так! Рок-н-ролл это не вредный для слуха шум. Рок-н-ролл – это опасно для печени и почек. Да, и еще не лишним будет почаще проверяться.
Back In Black не превзошел «смелых ожиданий». Потому что смелые ожидания того, что произошло затем в действительности, называются или блефом, или помешательством. Сразу же после своего выхода 31 июля 1980 года он стал грандиозно, неестественно популярен. К началу 90-х его тиражи составили 10 миллионов копий и уже означенные выше 42 миллиона ко дню сегодняшнему. Это сделало его самым продаваемым хэви-метал-альбомом всех времен. Спустя две недели после выхода Back In Black достиг 1-го места в английских хит-парадах, и продержался на нем еще полмесяца. В США до вершины доберется его потомок, альбом 81-го года For Those About To Rock We Salute You. Back In Black остановился на отметке «4». Популярность группы во всем мире взлетела вверх по параболе, что отразилось в безумном спросе на их концертные выступления. AC/DC стали одной из самых больших групп в мире рока. Это был свершившийся факт. Черту под этим свершившимся фактом подвело выступление в качестве хэдлайнеров на втором в истории фестивале в английском Доннингтоне 22 августа 1981 года, собравшем восемьдесят тысяч зрителей вместо ожидавшихся пятидесяти.
Back In Black был очень, очень хорошим альбомом, хотя едва ли – лучшим альбомом в истории рока. Он просто очень хорошо продавался. Успех Back In Black не был пирогом-скороспелкой. Это был куммулятивный эффект всех предыдущих семи дисков, с каждым из которых астральное тело AC/DC все больше и больше обрастало полипами внимания окружающих. Но он был вдвойне, десятикратно непредсказуем из-за того, что на восьмом альбоме группы не пел ее харизматический, неподражаемый и неповторимый вокалист, фронтмэн, атаман. На Back In Black пел новый человек.
Брайан Джонсон, уроженец города Гейтшид, что расположился на правом берегу реки Тайн на северо-востоке Англии, был до корней волос, скрытых под холщевой кепкой – униформой простолюдинов своей малой родины, человеком плоть от плоти земли, на которой он вырос. Именно это обстоятельство, скорее всего, и позволило ему получить работу в AC/DC, без пяти минут богатой группе простых парней. Как нельзя перестать быть одесситом, так нельзя перестать быть джорди. Geordie – так называют уроженцев Тайнсайда: района на Тайне, состоящего из Ньюкасла на северном берегу и Гейтшида на южном. Geordie – так называлась и в меру успешная глэм-рок-группа, в которой Джонсон пропел все 70?е. Однако мода на глэм вскорости сошла на нет, и вместе со всем племенем к концу 70-х положили на лед и Geordie. И когда в начале 1980 года Джонсон был занят попыткой восстановления группы, ему поступило предложение прибыть на прослушивание в AC/DC, дислоцировавшихся тогда в Лондоне. Он прибыл. Не найдя нужную комнату, он быстро плюнул на поиски и отправился играть в бильярд с техниками этажом ниже. За этим занятием его и застал Малкольм Янг. AC/DC были простыми парнями. Прослушивание состоялось. Группа и Джонсон сыграли две песни: Whole Lotta Rosie (песню, неразрывно связанную с Боном Скоттом, и занявшую, кстати, в июне 1981 года место «главной металлической песни всех времен» в списке из 100 наименований совсем еще юного тогда журнала Kerrang!) и Nutbush City Limits из репертуара Ike & Tina Turner. В следующую субботу Брайану позвонил Малкольм, серый кардинал AC/DC, и сказал, что тот принят. И дело, наверное, было отнюдь не в том, что кроме него в поле зрения был только один единственный кандидат, парень по имени Тони Шлешер… По словам Джонсона, про себя он подумал так: «В конце концов, я смогу рассказывать в пабе за кружкой пива, что провел пару недель в AC/DC». И поверил в случившееся где?то на полстопки. Как оказалось, напрасно. Спустя ровно месяц («собеседование» Джонсона состоялось 29 марта 1980 года) группа была на Багамских островах, в Нассау, где в ускоренные сроки, из?за обязательств по концертам, создавался новый альбом. Иногда Джонсону приходилось сочинять текст к песне прямо в процессе ее записи. К концу мая запись была завершена. До выхода Back In Black оставалось два месяца.
|
